"Ориентализм" Эдварда Саида

Идея «Востока» – не только предмет изучения специализированных научных сообществ. На мой взгляд, она вмещает в себя опыт и представления о Востоке множества людей. Сложно найти человека, который бы не слышал о «Востоке» и не имел бы каких-либо эмоциональных суждений о нем. Восток – это нечто «другое», чуждое и не до конца постижимое большинством западных людей. Кто-то романтизирует его, восхищаясь культурным наследием, накопленным в периоды его расцвета. Кто-то жертвует деньги на благотворительность, сочувствуя людям, живущим в нищете в перенаселенных восточных городах. Кто-то с недоверием и осторожностью смотрит в сторону непонятного, а потому кажущегося враждебным, ислама. Но самая, пожалуй, острая «восточная» тема, которая волнует в настоящее время общество – это сотрясаемый войнами Ближний Восток а также политические игры Западных стран на этой почве. В настоящий момент этот регион представляются мне некой болевой точкой на карте нашего мира. На протяжении последних веков ничто, происходящее на Востоке, не обходилось без вмешательства культурных и политических сил Запада. Запад изучает, контролирует и направляет Восток. Эта тема раскрывается в книге Э. Саида «Ориентализм».

Эдвард Саид – американский ученый арабского происхождения, за свою жизнь успевший стать экспертом в разных областях знания. Написанный им «Ориентализм» стал важным событием в культурологической жизни конца XX века и до сих пор не теряет своей актуальности, вызывая полемику в разных научных кругах. В книге Саид дал определение ориентализму как таковому, а так же обратил внимание на ряд особенностей, которые придают ему негативный оттенок. Этой теме и посвящена данная работа.

Цели и методология ориентализма

В «Ориентализме» Эдвард Саид пытается проследить, как в Западном сознании формировалось видение Востока, и как это видение было использовано в политических целях. Он стремится разоблачить концепцию колониализма, основанную на идее превосходства имперского центра над колониальной периферией, а также показать, как подобное отношение продолжает воспроизводиться в настоящее время.

«Я попытался представить масштаб мысли и действия, стоящих за словом «ориентализм», опираясь при этом как на наиболее представительные образцы на британский и французский опыт общения с Ближним Востоком, исламом и арабами»[1], «описать экономику, которая делает ориентализм осмысленной темой для обсуждения»[2].

Для Саида, ориентализм – это образ мышления, который предусматривает отведение Западу руководящей, контролирующей, представительской роли для Востока. По его словам, Восток не существует сам по себе, но является репрезентацией, созданной в ученом и политическом обществе Запада.

«Они не могут представлять себя, их должны представлять другие» - эти слова Карла Маркса о восточных народах, взятые Саидом в качестве эпиграфа к работе, выражают суть ориентализма. Ориенталисты взяли на себя посредническую функцию. Их Восток (Orient) – это не реальный восток (east), а лишь его западная репрезентация.

Почему же Западу потребовалось репрезентировать Восток и создавать целую традицию по его изучению?

Говоря об ориентализме как о процессе изучения Востока, Саид подчеркивает, что нужно видеть разницу между чистым и политическим знанием. Например, музыкант, изучающий восточные лады – стремится к чистому знанию. Как правило, у него нет цели использовать это знание для каких-то личных, корыстных целей. Но дипломат, изучающий нормы поведения в восточной стране, делает это уже не ради самой идеи, а ради того, чтобы, получив преимущество знания, воздействовать с его помощью на изучаемый народ и достичь политических целей своей страны. «Не думаю, например, что можно было бы счесть противоречием утверждение, что интерес англичанина к Индии или Египту в конце XIX века так или иначе был обусловлен их статусом британских колоний»[3] - замечает Саид в своей работе. Таким образом, ориентализм – это «своего рода интеллектуальная власть».[4]

Первая востоковедческая школа была создана в Толедо в 1250г силами христианских проповедников. Там преподавались арабский язык, христианское и иудейское богословие. Целью этого учебного заведения была подготовка христианских миссионеров для работы среди мусульман.[5] Как мы видим, уже тогда существовали попытки Запада (христианства) постичь Восток с целью «перевоспитания» и получения контроля над ним, для чего начали создаваться специальные исследовательские школы.

В своей работе Саид прослеживает путь, на котором формировалось видение Востока и восточных людей среди современного западного сообщества.

Становление современного ориентализма связано с именем Саси, первым президентом Азиатского общества во Франции, который «заложил основы важной связи между востоковедением и публичной политикой», а также начал использовать «осознанный методологический принцип, по значимости сопоставимый с научной дисциплиной». «Саси фокусируется на антологии, хрестоматии, картине, обзоре общих принципов»[6], и это становится особенностью ориентализма в целом, поскольку для этой дисциплины характерны преемственность и традиционность. «Такая область как ориентализм, обладает кумулятивной и корпоративной идентичностью – такой, в которой особенно сильны связи с традиционным образованием (классики, Библия, филология), общественными институтами (правительства, торговые компании, географические общества, университеты) и в целом установленные жанрами письма (заметки о путешествиях, отчеты об исследования, фантазия, экзотические описания). В результате в ориентализме образуется своего рода консенсус: определенные действия, типы заявлений и виды работ считаются правильными».[7] Ориенталисты строят свои исследования на этих принципах, которые, в свою очередь, влияют на новых ученых. Здесь следует подчеркнуть текстуальность ориентализма как науки – он основан на изучении работ предшественников и исторических источников. «Таким образом, ориентализм – это не только позитивная доктрина по поводу Востока,…это еще и влиятельная академическая традиция…Восточные идиомы вошли в обиход и заняли прочное место в европейском дискурсе... Эти доктрины сформировались на основе опыта многих европейцев, большинство из которых сходились во мнениях относительно таких существенных аспектов востока, как «восточный характер», «востояный деспотизм», «восточная чувственность» и т.п.… И, следовательно, каждый европеец, что бы он ни пытался говорить о Востоке, неизбежно оказывался расистом, империалистом и почти всегда этноцентристом».[8]

Исследователи Востока

Помимо Саси, среди авторов, повлиявших на становление ориентализма, Эдвард Саид называет много имен, однако я подробно остановлюсь лишь на нескольких.

Бартелеми д’Эребело (1625 - 1695) – французский ученый, родившийся в Париже и посвятивший свою жизнь изучению восточных языков и культуры. Его главной работой была фундаментальная «Восточная библиотека». Она «оставалась в Европе стандартным справочным изданием вплоть до начала XIX века».[9] Это была чрезвычайно масштабная работа, содержащая словари арабского, персидского и турецкого языков, а также описание истории, теологии, географии, науки и искусства Востока. По мнению Эдварда Саида, эта работа представила Восток в структурированном, схематичном виде и утвердила идею превосходства Запада, который, таким образом, стал изучающей интеллектуальной силой. «Восток не только подгоняли под моральные требования западного христианства, его окружили стеной подходов и суждений, отсылавших западный ум не непосредственно к восточным источникам, но прежде всего к другим работам ориенталистов».[10]

Британский ориенталист Саймон Оккли (1968 – 1720) написал следующую значительную ориенталистскую работу после «Библиотеки» д’Эребело – «Историю сарацинов». В ней он «обозначил выдающуюся роль исламских авторов», «дал Европе аутентичное и глубокое представление об арабской точке зрения по поводу войн между Византией и Персией».[11]

Авраам-Иакинф Анкетиль-Дюперрон (1731-1805) направился на Восток для самостоятельного изучения его культуры, чтобы «снять с него его покровы таинственности, а также выйти за относительно безопасные пределы библейского Востока».[12] Он нашел тайник с авестийскими текстами и сделал перевод Авесты. Его открытия помогли расширить границы европейского видения Востока, открыть Западу картину цивилизаций минувших эпох.

Если Анкетиль «распахнул перед нами широкие перспективы», то Уильям Джонс (1746 - 1794) «их захлопнул, систематизируя, сопоставляя, все сводя в единую плоскость».[13] Этот английский ученый провел большую работу по изучению Индии. «Править и познавать, т.е. сравнивать Восток с Западом – таковы были цели Джонса».[14]

Важной ориенталистской работой стало наполеоновское «Описание Египта», написанное разными авторами и опубликованное в 23 томах в период между 1809 и 1828 годами. По мнению Саида, в этом многотомном труде были описаны черты и цели наполеоновского ориенталистского проекта - «вернуть этот регион из его нынешнего варварства к прежнему классическому величию, наставить Восток,…сформулировать Восток, придать ему форму, идентичность, определение,…представить в выгодном свете все познания, накопленные за время колониальной оккупации под именем «вклада в современное познание»,…делать на основе всякой наблюдаемой детали широкие обобщения,…превращать живые реалии в материю текстов».[15]

Эрнест Ренан (1823 - 1892) – французский писатель, историк и филолог – был преемником Саси. Он пришел в ориентализм из филологии и большое значение придавал роли языка в культуре. За труды по семитским языкам был удостоен премии Вольне. «Он утверждает, что филология, как и религия, учит нас о происхождении человечества, цивилизации и языка», - пишет Саид.[16] По его мнению, Ренан конструирует неорганические (или отсутствующие) явления и придает им «облик жизни». «Даже те культуры, которые он называет органическими и живыми – европейские культуры – это в равное степени творения, воссозданные в его лаборатории методами филологии».[17]

Помимо академических ученых, чьи знания основывались преимущественно на текстах, вклад в развитие ориентализма внесли также писатели и паломники, которые рассказывали о своих путешествиях и своем непосредственном опыте на Востоке. Среди авторов, писавших о Востоке, Саид называет Густава Флобера, Жерара де Нерваля, Виктора Гюго, Вальтера Скотта, Джорджа Гордона Байрона, Иоганна Вольфганга фон Гёте, Марка Твена, Александра Уильяма Кинглейка, Бенджамина Дизраэли, Франсуа Рене де Шатобриана.

Большинство произведений писателей-новелистов не обладало научной объективностью. В них была слишком сильно выражена личность автора, их «Я», а также содержалось слишком много обобщений. Их целью было, скорее, поддержание романтизированного образа Востока и открытие его для западных читателей. Восток «превозносили за пантеизм, духовность, стабильность, древность, простоту». Однако зачастую при встрече с реальными странами, которые они посещали, их ждало разочарование. Восток «вдруг представал чудовищно бесчеловечным, антидемократическим, отсталым, варварским».[18] «Неужели это город «Тысячи и одной ночи», столица халифов и суданов, - вопрошал я себя.<…>Без сомнения когда-то все это выглядело ослепительным и прекрасным, но с той поры здесь уже сменилось тридцать поколений; повсюду крошится камень и гниет дерево» - восклицает Жерар де Нерваль в «Путешествии по Востоку».[19]

Все эти авторы были либо британского, либо французского происхождения. По мнению Саида, именно Англия и Франция, учитывая их колониальную историю, создали то, что называется ориентализмом. «С последних десятилетий XIX века и по крайнем мере в течение следующих полутора веков в ориентализме как дисциплине лидирующую роль играли Англия и Франция. Великие филологические открытия в сравнительной грамматике, сделанные Джонсом, Францем Боппом, Яковом Гримом и другими, первоначально были всецело обязаны манускриптам, попавшим с Востока в Париж и Лондон».[20] В период после Второй мировой войны в этой сфере также начали играть важную роль постколониальные исследования США, унаследовав, впрочем, все особенности и ограниченность традиционного ориентализма.

Дихотомия между Западом и Востоком

В своей работе Э. Саид объясняет, как и с какой целью возникло противопоставление доминантного Запада и подчиненного Востока.

По его словам, ориенталистский дискурс основан на дихотомии между Западом и Востоком, в которой первый представлен как цивилизованный, рациональный, стремящийся к миру и порядку, в то время как Восток представлен неорганизованным, привыкшим к подчинению и нуждающимся в нем. Отсюда возникла идея «Другого» - непонятного, неизвестного, чуждого.

Эта концепция, как и сам ориентализм, не была сформирована эмпирическим путем, на основе опыта, а была выведена преимущественно путем изучения классических книг и иных текстов – таким образом, имеет трансцендентный характер. По словам Саида, в тексте «аккумулированы авторитет академических ученых, институтов и правительств, окружая его гораздо большим престижем, чем это мог бы обеспечить ему сам по себе практический успех. Самое важное в том, что подобные тексты могут порождать не только знание, но и саму описываемую ими реальность».[21]

Такое узкое восприятие «Других» сформировало определенный тип социально-экономических отношений между европейскими колонизаторами и неевропейскими народами. Образ рационального, доминирующего Запада и нерационального, подчиненного Востока позволил Западному миру почувствовать свое превосходство, что стало обоснованием его господства над незападными культурами. В современном мире подобное отношение по-прежнему ощущается – как это происходит, в частности, с США и арабскими странами в послевоенный период.

Книга «Ориентализм» Эдварда Саида вышла в 1978 году и стала своего рода вызовом тому научному сообществу, которое продолжало в своих работах пользоваться ограниченным и устаревшим по мнению автора, ориенталистским подходом. Среди откликов были как восторженные, так и враждебные. Книга была переведена на многие языки мира и по-прежнему, спустя 40 лет, цитируется, обсуждается и вызывает споры.

По мнению некоторых ученых, после публикации «Ориентализма» «современная ориенталистика оказалась в сложном положении, поскольку любое исследование западного ученого в отношении Востока может быть заклеймлено как «ориенталистское», то есть псевдонаучное, содержащее все мыслимые и немыслимые стереотипы».[22]

После изучения работы Саида у меня сложилось впечатление об ограниченности ориенталистского подхода, об отрицании им гуманной сути восточной культуры. Лишение восточных народов права на самодостаточность, излишне консервативное и во многом негативное представление о них, равно как игнорирование тех изменений, которые происходили в восточном мире на протяжение последнего столетия, на мой взгляд, могли сказаться на возможности конструктивного межкультурного диалога и стать одной из причин напряженности в отношениях между современным Западом и Востоком, в частности, мусульманским.

Однако у меня не возникло ощущения, что автор критикует Запад в целом или защищает Восток. На мой взгляд, его работа носит достаточно объективный характер и сугубо личное отношение автора чувствуется лишь в отдельных главах.

Со времени публикации работы Э. Саида прошло много лет, и за это время стало еще более очевидно, что сохранять прежнее покровительственно-пренебрежительное отношение к восточному миру со стороны Запада – более чем самонадеянно. Резкий скачок в экономическом росте стран азиатского континента, некоторые из которых уже сильно превосходят Запад в технологическом развитии, заставляет западные правительства пересматривать свою внешнюю политику. Ряд стран Ближнего Востока также самостоятельны и по уровню благосостояния ушли далеко вперед. Наиболее богатые из них создают свои содружества, и сами оказывают помощь своим соседям. Несмотря на то, что вмешательство Запада в дела этого региона по-прежнему ощущается, и, видимо, не без оснований, все же можно сказать, что Восток больше не пассивная репрезентация. Он существует сам по себе, и, хочется верить, в ближайшем будущем заслужит общепризнанный статус развитой цивилизации, способной самостоятельно и успешно, мирным путем решать свои внутренние и внешние проблемы, а стереотипы и негативные ассоциации западного сознания останутся в прошлом.

[1] Саид Э.В. Ориентализм. Санкт-Петербург: Изд-во «Русский Мiръ», 2006. С. 311.

[2] Там же. С. 313.

[3] Саид Э.В. Ориентализм. Санкт-Петербург: Изд-во «Русский Мiръ», 2006. С. 22

[4] Там же. С. 65.

[5] Велаяти А.А. Исламская культура и цивилизация. М.: Феория, 2011. С. 82.

[6] Саид Э.В. Ориентализм. Санкт-Петербург: Изд-во «Русский Мiръ», 2006. С. 193.

[7] Там же. С. 313-314.

[8] Там же. С. 315-316.

[9] Саид Э.В. Ориентализм. Санкт-Петербург: Изд-во «Русский Мiръ», 2006. С. 101.

[10] Там же. С. 106.

[11] Там же. С. 118.

[12] Саид Э.В. Ориентализм. Санкт-Петербург: Изд-во «Русский Мiръ», 2006. С. 119.

[13] Там же. С. 121.

[14] Там же. С. 123.

[15] Там же. С. 134-135.

[16] Там же. С. 210.

[17] Саид Э.В. Ориентализм. Санкт-Петербург: Изд-во «Русский Мiръ», 2006. С. 230.

[18] Там же. С. 237.

[19] Нерваль Ж. Путешествие на Восток. М.: Наука, 1986. С. 24.

[20] Саид Э.В. Ориентализм. Санкт-Петербург: Изд-во «Русский Мiръ», 2006. С. 152.

[21] Там же. С. 147.

[22] Кошелева Н.В. «Ориентализм» Эдварда Саида / Н.В. Кошелева // XXI век: актуальные проблемы исторической науки: Материалы междунар. науч. конф., посвящ. 70-летию ист. фак. БГУ. Минск, 15–16 апр. 2004 г. / Редкол.: В. Н. Сидорцов. (отв. ред.) и др. Мн: БГУ, 2004. С. 80.

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

Книги

1. Велаяти, А.А. Исламская культура и цивилизация. – М.: Феория, 2011. – 320 с.

2. Нерваль, Ж. Путешествие на Восток. – М.: Наука, 1986. – 448 с.

3. Саид, Э.В. Ориентализм. – Санкт-Петербург: Изд-во «Русский Мiръ», 2006. – 639 с.

Материалы конференций

4. Кошелева, Н.В. «Ориентализм» Эдварда Саида / Н.В. Кошелева // XXI век: актуальные проблемы исторической науки: Материалы междунар. науч. конф., посвящ. 70-летию ист. фак. БГУ. Минск, 15–16 апр. 2004 г. / Редкол.: В. Н. Сидорцов. (отв. ред.) и др. – Мн: БГУ, 2004. – С. 78–80.